В командировку ехали, чтобы найти монастырь одинокого монаха. Для поездки выбрали пятницу, чтобы сбежать с планерки, очень длинной и очень нудной. Только себе сделали хуже: заканчивался промозглый декабрь с температурой около нуля. Погода не заладилась с самого утра - в липком сером тумане временами моросил дождь. Но напарник-фотограф радостно потирал руки: "Юрвич, самая подходящая для фотографии погода, самая подходящая..." Стекла его круглых очков поблескивали, борода растрепалась. Моего спутника восхищали проселочные дороги с холодной водой в колеях, отражающие бесконечное серое небо. Скучные однообразные поля, ветлы и голые акации, призрачными пятнами темнеющие в тумане. Он старался разглядеть села, проползавшие тут и там по обе стороны дороги, мокрых ослов, укрытых грубыми попонами и крутые Траяновы валы. В этой пейзажной скуке Напарник видел высшую поэтику фотографии. О монастыре с монахом он не думал - Юрвич, то есть, я, как всегда, что-нибудь напишет. Но что напишет? Двести километров автобусом в один конец, а где обитает тот монах - непонятно. Он просто есть, и все. Одно из вечных неконкретных заданий редакции: поезжайте, на месте разберетесь.
О монастыре решили узнать в местном городском храме. Он оказался неожиданно большим, пустым, гулким и холодным. Высоко вверху через окошки под крышей на роспись купола сочился свет серого дня.
Рыхлая пожилая женщина, продававшая на входе свечи и другую церковную атрибутику, ничего не знала о монастыре одинокого монаха и, шаркая оттекшими ногами, поплелась за батюшкой, вдруг он знает. Напарник, задрав голову, разглядывал фрески и сопел в бороду. Я молча глядел на стопки тонких церковных свечей - мы приехали в монастырь одинокого монаха, а его, похоже, нет - ни монаха, ни монастыря. Что я скажу в редакции?
Минут через пять женщина привела батюшку. Он, круглолицый, с густой черной бородой, глядел на нас с веселыми любопытством и слегка смущался.
- Монастырь с одним монахом? - переспросил он. - Нет, в нашей митрополии такого нет.
Зря меня не насторожило это "в нашей митрополии".
Было заметно, что батюшке неудобно, особенно после того, как мы представились журналистами и показали удостоверения, а он ничем нам помочь не мог.
Напарник успел отвлечься на роспись стен, к нему вернулось обычное подвижно-приподнятое настроение. Он шустрил по церкви, восклицал, восхищался, фотографировал, чем привлек батюшку. Батюшка захотел как-то скрасить нашу неудачу с одиноким монахом, и повел Напарника за сверкающий позолотой иконостас - фотографироваться в золоченных одеждах для богослужения.
Женщина, продававшая на входе свечи и иконки, отлучилась, я ждал фотографа возле ее прилавка в пустом холодном храме. Разглядывать иконы не хотелось. Я сглупил, не подумал об запасной теме и теперь не знал, что делать. Но делать что-то надо. Невозможно вернуться в редакцию с пустыми руками. "Ладно, - успокаил я себя, - вернется напарник, что-нибудь придумаем".
Продолжение:
II Туманный монастырь. Там аэродром http://proza.ru/2020/12/13/1796
III Туманный монастырь. Загадочный диакон http://proza.ru/2020/01/08/1176
IV Туманный монастырь. Дорога http://proza.ru/2020/01/01/1532
V Туманный монастырь. Вместо одинокого монаха http://proza.ru/2020/12/15/1001